– Есть у академии «Краснодара» хоть какие-нибудь недостатки?
– Меня все устраивало. У нас был хороший коллектив, тренеры классные. В академии все для ребят делалось. Думаю, что и сейчас так. Все работают для достижения результата. Нет там недостатков. Все на высшем уровне! Можно работать над техникой каждый день. В одном месте собрано много полей, школа. Восстановительные процедуры на высшем уровне. Плюс в академии большой акцент на учебе. Футболист должен быть образованным, уметь общаться с людьми. В футболе потом может не получиться, но ты должен выйти оттуда образованным человеком. У нас было два класса, в каждом около 30 человек, и многие потом решили уйти из футбола.
– Как наказывают за плохую учебу?
– Когда учился я, все еще не так серьезно было. Тренеры разговаривали, просили подтянуть оценки. Могли к директору академии отвести. Сейчас я знаю, что могут даже от тренировок отстранить, если двойку получил. Это очень серьезное наказание для пацанов. Считай, если ты не потренировался, то и не сыграл. А в юном возрасте очень тяжело переносить такие потрясения.
– Почему вы выбрали эти потрясения, зачем пошли в футбол?
– Мой отец был профессиональным футболистом, играл в «Кубани». Бабушка как-то отвела меня на игру, и мне понравилось. После этого уже начал серьезнее относиться к этому занятию, стал тренироваться. В другие виды спорта пойти даже не пытался. Хотел быть как отец. Потом как всегда во дворе играл с ребятами на три-четыре года старше. Было тяжело, но ходил постоянно. Да и без меня не собирались бы, мяч был мой. Мама уже ночью кричала, чтобы домой шел. Она вообще натерпелась с этим футболом. Играли как-то зимой, и я головой тогда об штангу ударился. Друзья привели домой, маму успокоили. Повезли в больницу, зашили. На следующий день опять играл на том же месте.
– В академии «Краснодара» так весело не было?
– Ну почему, иногда, например, приезжали Олег Георгиевич Кононов с президентом. Все сразу начинали выкладываться по-полной. Президент мог подойти, руку пожать, спросить что-нибудь. Это вообще кайф был. Бывало, что уроки прогуливали. Радовались потом, что получилось кого-то обмануть. Но потом учителя все равно все узнавали, и мы получали вдвойне. Воспитательницы очень следили, чтобы мы всегда делали уроки. А нам хотелось в приставку поиграть. Сидели так, чтобы один глаз в книжку, а другой – в телевизор. Если воспитательница заходила, то успевали все выключить и не попасться.
– Тренеры ругались?
– Да они сами втык от руководства получали, что недоглядели. Вообще, помню, когда утренняя тренировка, потом пять уроков, то очень уставали. На последних уроках ходили по два-три человека к доктору, просили отпустить. Иногда прокатывало, а иногда нам не верили и отправляли дальше учиться.
– Вы являетесь первым выпускником академии «Краснодара», который дебютировал в основной команде. Коленки тряслись?
– Пф, мне ж было 18 лет всего. Помню, что первые слова Олега Георгиевича Кононова: «Давай, сделай результат, помоги команде!». Ну и все, понеслась. Психологическое давление было очень большим. Только сейчас понимаю, что выйти в 18 лет в Премьер-лиге и закрепиться очень тяжело. Это надо быть очень талантливым, как те молодые игроки, которые играют в топовых чемпионатах. Мне тогда повезло еще, что передачу отдал голевую. Хотя в том моменте вообще по воротам бил.
– Галицкий подарил вам машину в честь этого?
– Ага, две машины. Такого не было. Он как-то ко мне подошел и сказал, что нужно работать в два раза больше, чем остальным.
– Насколько активно Галицкий участвует в тренировках?
– Тренировки он часто посещает. Когда я работал с главной командой, то он раза два в неделю приезжал. Здоровался со многими футболистами, знал обо всех их проблемах. Если были вопросы к президенту, можно было в любой момент поговорить. Самый яркий пример, когда Жозик (Жоаозиньо – Ред.) получил травму. Его сразу отправили на лечение на личном самолете Галицкого. Вообще, то, что он делает для клуба – уже большая помощь.
– Как вам новый стадион?
– Фантастический! Я там был еще весной, с главной командой гуляли. Он, правда, был еще не достроен, но уже тогда чувствовалось, что это бомбовая арена. Сейчас, когда появился медиа-экран, много болельщиков, все выглядит будто в Европе.
– Кононов в работе с игроками такой же интеллигентный, как на публике?
– Интеллигентный, но и требовательный. Помню, напихал мне, когда я на тренировке плохо отработал. Он знает момент, когда можно и нужно накричать.
– После яркого дебюта закрепиться в основной команде у вас не получилось. Почему?
– Возможно, не понимал, как правильно работать. И особо никто не подсказал. Был молодой, неопытный, но старался. Видимо, нужно было в два раза больше выкладываться. Хотя Олег Георгиевич в меня верил, даже часто после тренировок оставлял.
– Опытные игроки «Краснодара» подсказывают молодым на тренировках?
– Мамаев может что-то подсказать. Иностранцы по-английски обращаются, если видят, что у тебя что-то не получается. Вообще, каждый опытный футболист старается чем-то помочь. На тренировках атмосфера очень хорошая. Я ближе всего общался с Газинским и Петровым. С бразильцами в неплохих отношениях. У Гранквиста всегда можно было что-то попросить. Майку Ибрагимовича, например.
– В академии «Краснодара» много ребят, которые реально будут играть?
– Да там каждый второй перспективный. У них характеристики вообще хорошие. Ребята все техничные, быстрые. Интеллект футбольный в академии «Краснодара» ставят, а дальше все зависит уже от игроков, как они его используют. В «Краснодаре» с самого юного возраста прививают футболистам философию. Они с десяти лет уже знают, кому отдать пас.
– Вы много играли за «Краснодар-2» в ПФЛ. Суровое место?
– В первый сезон было тяжело, во второй – чуть-чуть полегче. Третий – совсем нормально. Начинать, конечно, было самым тяжелым, когда в 18-19 лет выходил показывать результат против опытных мужиков. Тут тоже есть свои лидеры, которые берут свое за счет физики. Но там не все такие деревянные, как кажется. Есть много игроков, которые поиграли в Премьер-лиге и в ФНЛ. У них чувствуется другой уровень. Дома у нас всегда получалось показывать хороший футбол, а в гостях тяжело было. Судьи иногда «поддушивали».
– Говорят, в ПФЛ часто подкупают арбитров.
– Такого не знаю, но был один случай, когда играли с «Биологом». Судья удалил нашего игрока на 30-й минуте и поставил спорный пенальти. Было отчетливо видно, что он помогал другой команде. Знаю, что потом этого арбитра отстранили. Хотя у некоторых судей просто квалификация такая, что они не готовы судить лучше. Шалимов говорил, что таких людей лучше подбадривать. Тогда они будут судить благосклоннее.
– Аренда в «Черномореце» сильно помогла в развитии?
– Не особо. Руководство посчитало, что надо было обстановку сменить. Возможно, мера какая-то поучительная была, чтобы я понял, где нахожусь. Тогда мне сказали, что нужно обязательно уезжать в аренду. В «Черноморце» многое не получалось, но какую-то пользу эта аренда мне все-таки дала. Период был не самый приятный, зато потом появилось много друзей. Помню, как мы ехали на выезд. Обычно в автобусе все сидят. Тут же захожу, а ребята подушки с диванов понабирали, все на полу расположились и спят. Только сели в автобус, а весь пол уже занят. Я был в шоке, как ребята во второй лиге освоились. Сам сидел, фильмы смотрел.
– Сейчас вы уехали в аренду в «Слован». Других вариантов не было?
– Были варианты в первой лиге, но я отказался из-за перелетов. Из клубов Премьер-лиги меня хотел взять на просмотр «Амкар», но это все было до «Слована». Как только появился вариант в Чехии, то без раздумий согласился. Тем более что команда в Лиге Европы играет. Руководство тоже больше склонялось именно к этому варианту.
– Что потом?
– Хотелось бы вернуться в основную команду «Краснодара». Это цель номер один. А дальше посмотрим. В будущем хотелось бы в Германии поиграть.
– Как вам жизнь в Чехии?
– Спокойная, европейская. Либерец вообще хороший город. Из интересных мест очень понравились здания в Праге. Но и здесь тоже есть большая башня с ресторанами. В Европе в городах типа Праги вообще очень красиво.
– Какие-нибудь сложности при переезде возникли?
– Адаптация к новому чемпионату очень долго шла. Получается, что месяца два она у меня заняла. Здесь совершенно другой футбол – больше силовой, характерный. Если здесь ты не сражаешься на поле, то играть точно не будешь. В России футбол все-таки больше техничный, а в Чехии нужно больше физики.
– Вячеслав Караваев рассказывал, что в Чехии принято собираться командой после матчей.
– В «Словане» после игры, если победили, все садятся на свои места в раздевалке и начинают петь какую-то местную песню. Еще хлопать надо. И собираемся в ресторане после матча, обсуждаем игру. Мне пока тяжело, потому что чешского языка я не знаю.
– Игры на желания в «Словане» тоже есть?
– Играем в квадраты, но условия для проигравшего всегда разные. Например, пойти в речке искупаться. Или «на жопу» ставят в ворота, и вся команда бьет с пяти метров, стихотворение собственного сочинения прочитать, купить всем шоколадки или сок, покружиться на поле вокруг мяча, чтобы закружилась голова. В прошлом году проигравший висел на перекладине, а все били по нему.
– Вы хоть раз проигрывали?
– Да сразу и проиграл. Заставили купаться в речке. Холодно очень было. Потом больше не проигрывал, но вообще все это очень забавно.
– С такими правилами и травму получить можно.
– Зато это очень весело. Тренеры тоже, кстати, с нами играют. Бывало и они проигрывали. Но максимум, что они могут сделать, так это стихи перед обедом прочитать. Хах, такая вот дедовщина.
(Гол Комличенко ПАОКу в Лиге Европы)
– С вами в команде играет Милан Барош. Чувствуется, что это европейская звезда?
– В общении он такой простой, отзывчивый мужик. А так, конечно, чувствуется, что для Чехии это большая легенда. После игр к нему часто подходят, просят сфотографироваться, автограф дать. Когда Барош выходит на поле, стадион взрывается. Но вообще у него можно многое перенять. Барош – классный футболист, много подсказывает на английском.
– Как вам чешские болельщики по сравнению с российскими?
– Я по-чешски не понимаю особенно. Когда гол забиваешь, то круто вообще. Все кричат твое имя. Здесь если ошибся, то никто тебе ничего плохого не крикнет. Если в следующем моменте после этого ты поборешься за мяч, то все похлопают. Тут это очень ценится.
– Наша молодежная сборная не попала на чемпионат Европы. Мы слабее немцев?
– Вы же сами видели, что мы на равных играли. Конечно, там мастера большого уровня. Когда выходит Сане, которого купили за 50 миллионов, то естественно он сильнее. Люди играют больше пятидесяти матчей в Бундеслиге, а мы играем с ними за счет характера. Очевидно, что они сильнее нас, но только за счет того, что они раньше начинают играть на высоком уровне.
– Почему на юношеском уровне наши ребята в первых рядах, а уже на молодежном начинают теряться?
– Вопрос к высшему руководству РФС. Может быть, переходы из юношеского во взрослый футбол у нас не такие, как в Европе. Тяжело ответить.
«Это’О пел: «Дагестан, вперед!». Сердер Сердеров – об «Анжи» и приглашении в «Ювентус»
